Волшебный Дурмитор(Часть 2.)

27 октября 2016.

Встал рано, без десяти шесть. Еще темно. Вышел наружу и сходил к той стене, где рядом находится отдельно стоящая печь, а на крышу положена стремянка. Она скрипела, но не сломалась, пока взбирался на крышу и спускался обратно. Никакого приспособления для заслона воздуха в печной трубе не обнаружил. Разбудил путешественницу N. Позавтракали орехами и шоколадом. Рассвело. В 7 часов утра покинули дом, оставив почти все вещи, и направились на водопад Скакала. Пешком в одну сторону — 40 минут, но вернулись в дом лишь в 11 утра. Четыре часа ушли не только на прогулку, но и на фотографирование, запись видео с рассказом о текущих событиях нашего путешествия. В самом начале дня было пасмурно и моросил дождь, но пока шли к водопаду он прекратился. Незадолго до водопада тропа сбегает вниз, в долину, и на спуске проходишь по завалу из камней. Это место очень любопытное, поскольку камни под ногами гудят от несущегося под ними потока. Сверху воду не видно, а только слышно. Чуть дальше она же и прорывается наружу в виде живописного водопада.

Недалеко от тропы также встречаются и тонкие ручейки, падающие с обрыва. Если спуститься до самой долины и повернуть налево от водопада, то, пройдя по тропе в сторону леса, можно заметить еще один большой водопад. Все это вместе с разнообразными красками осени и стерильным воздухом вызывало у нас самые радостные чувства. Вдоволь насладившись шумом воды и брызгами, мы стали подниматься. На обратном пути небо начало проясняться, а к 12 уже светило солнце и согревало нас. Недолго пробыв в каменном замке, снова сорвались в путь — на этот раз к озеру Малое Скрчка. Выбрали сложный способ пробраться к нему — через густой лес, т. к. сразу не обнаружили тропу. С удовольствием искупался в озере, а N снимала это на видео. Затем вернулись к большому озеру и фотографировались там. В 14.40 пообедали в доме макаронами. Мне этого не хватило и я дополнительно поел овсянку с сухим молоком и изюмом.

После обеда путешественница N разложила на клеенке стола весь свой гербарий, собранный по большей части в национальном парке Тара. Дурмитор оказался беднее на зеленые растения и свежие цветы. Рядом со своей коллекцией она поместила открытку с изображением Черного озера, а затем я сфотографировал всю эту прекрасную композицию, пользуясь тем, что из окна на стол прямо сейчас падал свет. Какая же молодец N, такой классный гербарий! Книга Германа Гессе "Степной волк", между страниц которой она хранила свои лепестки и стебельки, теперь находилась у нее в руках и она читала мне в слух, пока я вырезал ножом лучины для разведения огня. Будущей ночью во что бы то ни стало следовало затопить печку. Сделать это получилось не сразу. Несколько раз мои попытки заканчивались потухшими щепками. Казалось бы, что сложного — сделать огонь в печи, имея в своем распоряжении сухие дрова? Костер в лесу разводил много раз. Видимо, сказались полгода, проведенные в условиях города — отвык от того, что жизнь может зависеть от умения создать пламя. Впрочем, конечно же, в итоге все получилось. Разгорелась и лучина, и дрова. Обнаружилась проблема — дым просачивался в комнату сквозь отверстия в месте соединения кирпичного дымохода и железной трубы. Пришлось открыть дверь наружу. Холодный воздух ворвался внутрь, вызвав недовольство путешественницы N. В такой ситуации нельзя было спать с затопленной печью. Между тем, уже к сумеркам начало холодать. В случае чего, выжили бы и в спальниках. Главное — здесь сухо. Однако не хотелось упускать возможность провести вечер рядом с уютной печкой под треск дров. Я не знал, что делать, но вопрос отчасти решился сам собой. Кто-то из прежних гостей замка уже сталкивался с подобной проблемой и пытался закрыть отверстия смолой. Ей обмазана вся труба. Также мы еще раньше заметили следы некого вещества вроде мазута на полу рядом с печью. Дым возникает не только от дров, но и от этой смолы на трубах, когда та начинает плавиться и стекать. Так происходит каждый раз, когда подкладываешь сразу много дров. Затем часть из них прогорает, и дым почти прекращается по двум причинам: 1)смола расплавилась, закрыв собой отверстия, через которые просачивался дым от дров; 2)температура немного упала и смола почти перестала плавиться и испускать дым. Поняв, как пользоваться данной печкой, я успокоился и закрыл дверь. Вначале подкидываешь побольше дров — пока они испускают много пламени, терпишь дым. Жар чуть поубавится — наступит период, когда они постепенно догорают и дыма почти не будет. С такой печкой надо быть настороже, но все равно хорошо — ночью без тепла не останемся. Требовалось небольшое проветривание, но дверь раскрывать не приходилось, ибо она и так не идеально изолирована от внешнего мира — потоков воздуха через щели вполне достаточно для вентиляции.

На планету Земля и волшебную страну Дурмитор опустилась ночь. Поставив маленькие лавки поближе к нашему миниатюрному солнцу из пульсирующих раскаленных углей, мы с путешественницей N слушали завывания ветра и рассказывали друг другу истории. Заимствовав кастрюлю из небольшого набора хозяйственной утвари замка, я сходил к крану на улице и набрал в нее воды. Посудина поставлена на печь перед нами и вода в ней постепенно закипает. Кладу крайний пакет риса. После приготовления этого блюда вскипятили новую воду для чая. После ужина путешественницу N как всегда начало клонить ко сну. Жаль у печи нельзя постелить коврик и спальник, так как пол весь в мазуте. Спать пришлось в нескольких метрах от источника обогрева.

28 октября 2016.

В эту ночь в доме было гораздо теплее, чем в прошлую — правда, до тех пор пока дрова горели. Несколько раз я просыпался, чтобы добавить топлива, и всякий раз вставая, понимал, что снаружи-то намного холоднее прежнего. Однажды мне понадобилось выйти из дома и лишь только я высунулся наружу, в лицо посыпались колючие снежинки. Все окрестности покрылись тонким белым покрывалом. Решил набрать воды — подошел к крану и повернул клапан, но вода не хлынула из него так же, как всего лишь несколько часов назад. Только потом заметил — из крана торчала длинная сосулька! В сердце закралась тревога. Нужно срочно покидать это место. Горы где-то наверху гудели. Обошел дом вокруг. Вода в тачке возле наружной печи не совсем замерзла, но превратилась в ледяную кашу. Осветил фонарем тропу и лес — нет ли каких-нибудь гостей? Дело в том, что вчера на подходе к дому мы видели свежие следы горных коз. Что же до людей как возможных гостей, то N была уверена, что кто-нибудь придет к нам за два дня нашего пребывания на озере Скрчка. Однако никто не шел. И сегодня утром я, кажется, стал понимать почему. В это время года, поздней осенью, количество тех, кто хочет отправится в поход по Дурмитору, уменьшается. Ведь других путешественников мы не видели не только рядом с домом, но и на пути сюда, за исключением первых нескольких километров от населенного пункта Жабляк. Не знаю, как здесь дела обстоят летом, но все стены в доме исписаны именами, живших в нем в разные годы, так что вряд ли всегда так безлюдно. Возможно, в конце октября климат становится слишком холодным для европейцев. Одно из подтверждений этому — кроме имен гости дома подписывали дату визита в него, и большая часть дат относится к теплому времени года. Кроме того, погода сейчас крайне переменчива. Вчера сияло солнце, и вот — мороз и снегопад. Такая резкая перемена таит в себе опасность для желающих подняться в горы выше озер. Мы могли уйти обратно по той же дороге, которую уже знали. В этом случае пришлось бы просто еще раз пройти 16 км по горам, по простой тропе, но в чуть более суровых условиях. Другой выбор — отправиться в неизвестность — на перевал Илин-До возле горы Пруташ, а затем спуститься к трассе Плужине — Жабляк и уехать автостопом. Плюс этой тропы - дистанция до трассы всего 6 км, а также мы еще не видели ее, поэтому там интереснее. Минус — мы еще не видели тропы, поэтому совершенно не знаем, что нас ждет. Теперь я понимаю: тогда я не то, что не знал, а вообще не представлял, куда лезу и в какой обстановке! Если бы мог предвидеть наперед, то не задумываясь выбрал бы 16 км по знакомой тропе вместо этой короткой. Мы сейчас находились на отметке 1700. Перевал Илин-До — 2200 м. Лишь чуть-чуть я подозревал, что может быть нечто жуткое на подобном маршруте, но увиденное превзошло мои ожидания. Тьма за окном почти рассеялась. Разбудил путешественницу N, и та не поверила, когда сообщил ей о неожиданном снегопаде и заморозках. Однако, увидев все своими глазами, убедилась в правдивости моих слов.

«Слушай - сказал я, - сегодня условия похода могут быть суровыми, поэтому в нашей маленькой команде требуется железная дисциплина. Пожалуйста, держись как можно дальше от пропастей! Не срывай цветочек на ее краю даже если он самый красивый на свете!»

На печке вскипятили кастрюлю с горячей водой. Мой завтрак состоял из овсянки и двух кусочков шоколада. N не ест овсянку, поэтому отдал ей почти весь оставшийся шоколад, несколько кусков.

«Ого!» - обрадовалась N.

«Поешь как следует, лягушка-путешественница! Сегодня мы должны показать себя!»

Поблагодарив дом за приют и закрыв его на гвоздь, мы ушли. Через сто-двести метров я обернулся и сделал пару фотографий. Со вчерашнего дня осталось множество снимков, но сегодня другая обстановка — снег и облачность. Через пять минут были у камня с обозначенной на нем развилкой. После поворота в сторону горы Пруташ начался долгий и утомительный подъём, продолжавшийся не меньше полутора часов. Уже в самом низу он был довольно крутым. На некоторых участках приходилось ползти наверх, а не идти. Все это показалось забавным препятствием. На первом участке тропы условия довольно сносные: здесь лишь слабый ветер и хорошая скалистая поверхность, за которую несложно цепляться ногами и руками. Некоторые места, конечно, немного скользкие, но их мало.

С самого старта у дома на руках путешественницы N я не видел рукавиц. Несколько раз выразил удивление, так как сам чувствовал себя сегодня комфортнее в варежках. Та все время говорила, что ей жарко и руки не нуждаются в дополнительном тепле. Девушка быстро стала уставать, но в целом держалась. Как хорошо, что перед этим походом несколько дней мы провели на более легком маршруте в Таре — там она немного привыкла к походным нагрузкам. Прежде в подобных походах ей не приходилось участвовать. Первое время тропа проходила в расщелине меж скал, но вот мы выбрались на открытый склон, поросший травой. Каждая соломинка покоилась на нем в саркофаге инея. Плотный туман поглотил все вокруг. Солнце иногда рассеивало свою преграду и показывалось нам. Тропа, вытоптанная по земле, выглядела более удобной, чем та скалистая, где мы недавно шли. Однако постепенно склон становился круче, так что приходилось медленно взбираться, стараясь не подскользнуться на заиндевевшей траве. Иногда нам казалось, что склон заканчивался, так как тропа выходила на относительно ровную местность, где мы имели возможность выпрямиться в полный рост. Тем не менее, после нескольких спокойных минут тропинка снова поднималась в гору. Чем выше мы оказывались, тем с большей силой начинал буянить ветер. И вот, он настолько обнаглел, что уже представлял из себя реальную угрозу — то не вовремя подгонял сзади, то с силой толкал в бок, то шумел так, что даже будучи рядом мы с путешественницей должны были кричать, чтобы понять друг друга. Кроме того, сам ландшафт немного изменился. Поначалу в случае неудачного шага каждый из нас рисковал лишь просто укатиться вниз с шансом остановиться на каком-нибудь относительно мягком месте. Справа и слева от тропы всегда имелось достаточно земли, если случайно качнет в сторону. Теперь же, меньше, чем в двух метрах справа от нас — пропасть. Мы поднимаемся вдоль ее края наверх. Кислорода здесь уже чуть меньше, и поэтому дышится тяжелее. Путешественница N все чаще делает перерывы. Позже она поведала, что в тот момент у нее на секунду закружилась голова, она потеряла равновесие и чуть не сорвалась, но вовремя схватилась за какой-то камень. Сразу она мне не сказала об этом. Я шел впереди, иногда на двадцать метров впереди, но, уходя так далеко, ждал ее. Расходиться здесь на большие дистанции не рекомендую, так как в случае какой-то проблемы криков можно даже не услышать.

Мы подползли к одному из самых устрашающих мест, какие мне когда-либо доводилось видеть... Возможно, все эти ужасы Дурмитора стали реальны только благодаря тому, что мы выбрали сложный или даже запрещенный сезон для похода. Более того, избрали самую неподходящую погоду. Точнее, выбрал я — путешественница N ни в чем не виновата. Из той пропасти справа, в двух шагах от нас, вылезла огромная скала в виде арки. То ли ее форма представляла для воздуха препятствие, то ли ветер на этой высоте совсем сошел сума, но мне показалось, что именно из арки, как из трубы, он извлекает звуки преисподней. Промчавшись через эти врата, он хлестал по лицу льдинками, сверкавшими на солнце. Этот же ветер рвал облака в клочья и гнал их в разные стороны, будто медведь, прыгнувший в реку за рыбой, разносит брызги вокруг себя. На поверхность облаков мы смотрели со стороны, как из иллюминатора самолета. В такие секунды вдруг особенно сильно может захотеться домой, и мне захотелось! Пускай и в самом деле мы бы лучше расслабились сейчас в кресле самолета и наблюдали за этой красотой из теплого салона... Мои мысли вдруг резко оборвались, бросил взгляд на руки N и закричал изо всех сил, пытаясь переиграть ветер по силе звуковых волн: «Как, ты до сих пор без рукавиц? Надень немедленно, даже если тебе жарко! Знать ничего не хочу!» Ей Богу, у этой леди просто поразительная морозоустойчивость. Ее длинные волосы и моя борода покрылись инеем, как и трава вокруг. Температура явно на несколько градусов ниже нуля. На этот раз N не стала спорить и надела рукавицы. Я обрадовался, но тут же побледнел, когда она сказала, что дальше идти не может. Еще раз взглянул на солнечный шар и бурлящие волны облаков под ним! В этот момент мне показалось, что прямо здесь расположена штаб-квартира Господа Бога. Прямо так и подумал, без шуток.

«Пожалуйста, не останавливайся надолго! Можешь делать передышки время от времени, но лучше просто иди помедленнее!» - орал я сквозь ветер.

«Я больше не могу, Артем. Хотела бы, но мне срочно нужен привал.»

«Понимаю. У меня нет желания специально подгонять тебя. Я и сам понимаю, что тебе необходим перерыв минут на пятнадцать. Но это самое неудачное место для отдыха, какое можно себе представить!»

«А это долго еще будет продолжаться?»

«Давай хотя бы выберемся с этого склона на какой-нибудь ровный участок.»

«Мы уже поднимаемся наверх почти два часа! Прости, просто я устала.»

«Это ты прости. Как только будет возможно, мы отдохнем».

В самом начале подъема я забрал у N рюкзак и закрепил у себя спереди. У N не так много вещей, но без рюкзака ей идти проще, а мне он особо поход не утяжеляет. Однако, как только подъем перешел в сложную фазу, его пришлось вернуть ей, так как он мешал мне ползти, не давал прижиматься к земле или скалам. Даже с одним моим рюкзаком идти в горах не всегда удобно: там, где надо наклониться, приходится удерживать равновесие, рюкзак всем весом начинает съезжать на затылок. Скорость и точность шагов и движений при наличии такого груза ухудшается. У меня 100-литровый рюкзак и весил в тот день он примерно 20 кг. Иметь дело с ним одно удовольствие. Даже на этой горной тропе все шло хорошо, но лишь до тех пор, пока не стали встречаться особо сложные участки. Еще у дома рюкзак я укрыл чехлом и затянул резинкой. Ветер вдруг сорвал этот чехол и он раскрылся, как парашют. В эту секунду я был готов с ним распрощаться, но затяжка резинки застряла между мной и лямкой рюкзака. Таким образом, чехол не улетел далеко. Я схватил его и обвязал вокруг себя.

Сколько раз после очередных 10-15 минут подъема я ожидал, что мы достигли вершины перевала! Из-за морозного тумана мы не могли видеть конечной точки наверху. Преодолев крутой склон, выходили на более-менее ровную площадку, чтобы увидеть, как безжалостная тропа снова взмывает вверх. Один из таких моментов особенно запомнился. Произошло это вот как: когда я поднимался, то чуть поодаль слева увидел, как из тумана показалась большая и высокая скала. Сразу подумалось:

«Вот это ужас! Если бы только какой-нибудь сумасшедший решил на нее залезть, то ему пришлось бы несладко. Это даже если он без рюкзака. А если с рюкзаком, как у меня? Пропасть в двух шагах, и так неуютно знать, что один неловкий шаг может стоить жизни. Слава Богу, что наша тропа идет мимо всего этого!»

Сразу после этих мыслей я с ужасом заметил, что метки на камнях показывают — тропа круто поворачивает как раз в сторону той скалы! Я прошел чуть-чуть, все еще надеясь избежать этого препятствия. Однако следующие метки ясно объяснили: единственный путь дальше — только наверх!

«О, нет! Только не это!»

N тоже возмутилась:

«Как, туда?»

Красные точки-ориентиры на камнях были ответом. На самом деле, эти точки являлись для нас главным источником оптимизма в этих горах. Они как бы говорили: «Следуйте за нами. Пока вы видите нас, то будете жить.»

«Представляешь, - признавался я попутчице, - ведь минуту назад я радовался, как нам везет, что не надо туда лезть!».

Мы посмеялись, но делать нечего — полезли дальше. Тропа была страшной, но завершилась быстрее, чем ожидалось. Поднялись на вершину. Выяснилось, что это вершина перевала, а дальше - спуск. Где-то поблизости встретили поворот на тропу в сторону горы Пруташ. Ее мы пропустили, намереваясь как можно быстрее спуститься к трассе. Я поспешил сообщить путешественнице N о скором завершении всех наших приключений. Теперь-то я знаю — в горах всегда следует быть настороже и ранний триумф всегда охлаждать трезвым рассудком и внимательным наблюдением за обстановкой. Но в тот момент я расслабился и представил, как мы едим орехи у трассы. Как же легкомысленно и наивно это было с моей стороны! Самое интересное еще только начиналось. Все волнения, испытанные до этого, можно назвать сущими пустяками по сравнению с тем, что ожидало впереди.

Спуск... До этого дня, 28 октября 2016 года, слово «спуск» казалось мне чем-то веселым. Раньше оно всегда вызывало ассоциации с горкой, с которой приходилось скатываться на санках в детстве. Такой спуск всегда был недолгим. Он щекотал нервы, но слегка. Никакой опасности не представлял. Лишь однажды, когда мне было лет пять, я на санках врезался в дерево и разбил нос. После похода по Дурмитору слово «спуск» до конца жизни будет у меня связано с горами, а не с воспоминаниями о санках. Как рассказать о спуске, даже не знаю. В самые захватывающие моменты во время подъема несколько раз мне подумалось, что даже не может быть и речи о том, чтобы доставать камеру из рюкзака и что-либо снимать на видео. Нужно было крепче держаться за землю и следить за попутчицей. Тем не менее, на память записывалось каждое мгновение происходящего. Здесь же и память будто начала работать как-то по-другому. Я полностью погрузился в процесс, в каждый шаг, а сердце усиленно колотилось. Позже все показалось каким-то сном, немного нереальным, который отчасти забываешь, отчасти — припоминаешь. К нашему везению, ветер с этой стороны горы оказался не столь суровым. Однако теперь приходилось сползать вниз по природным «ступеням» из скал, неправильной формы и очень скользким. Кроме того, «ступени» имели разную высоту. Иногда, чтобы дотянуться до следующей ступени, ты вынужден вытягиваться в полный рост. В некоторых случаях помогал кедровый стланик, за гибкие и крепкие ветви которого мы хватались в качестве страховки. Пару раз держаться было не за что и приходилось просто съезжать вниз на животе. Пропасть всегда присутствовала рядом, и не одна, а две — обрыв находился по обеим сторонам от тропы. Признаюсь честно — вот тут мне было очень страшно за нас. Я тогда почувствовал, что если бы шел здесь один, то боялся бы только за себя и ощущал гораздо спокойнее. Путешественница N поразила меня своим мужеством. В самые критические минуты она держалась очень достойно. Вглядевшись в глаза девушки, я не видел ни капли паники и тревоги! На самом деле, мне чрезвычайно повезло, что я взял в поход именно ее. Мы перестали разговаривать, почти молчали. Лишь перекидывались короткими фразами. Когда увидел новое препятствие на нашем пути, то поймал себя на мысли: «Не может быть! Все это похоже на какое-то кино про альпинистов!». Громко сказал:

«N, вот здесь будь очень внимательна! Умоляю тебя!»

«Хорошо!» - отозвалась путешественница.

Она и так везде перемещалась с осторожностью и вела себя превосходно. Предупредил ее, скорее, для собственного успокоения. Предстояло пройти несколько метров по довольно узкому карнизу, прижавшись к скале. За нашими спинами разинула пасть бездна. Я будто чувствовал дыхание этой пасти, дыхание смерти. Чертовы рюкзаки! Вот здесь они нам вообще не кстати! После спуска по скользким скалам, а затем - после выхода на середину карниза осознаешь: обратной дороги нет. Там, на вершине перевала, еще можно было повернуть назад, к озеру Скрчка. Спуск получился бы таким же беспокойным, как и подъем, но зато более безопасным, чем с этой стороны горы. Но сейчас уже нельзя возвращаться. Подъем по скользким «ступеням» представлял бы из себя значительную преграду. Оставалось лишь идти вперед. Пока мы продвигались вдоль стены, то мелкие камни время от времени сыпались из-под ног и падали где-то далеко внизу. Карниз пройден успешно.

Дальше снова — скользкий спуск по скалам. И опять же, красные метки являлись очень серьезной мотивацией, поскольку, смотря на них, всегда думаешь: «Если человек с балончиком краски прошел здесь, то чем мы хуже?». Также отмечу: в теплое время года, когда маршрут не такой скользкий, то и рассказ о нем может быть написан совсем иной. Но я напишу все то, что видел. Пускай кому-то покажутся преувеличением мои слова об этом перевале! Я просто пытаюсь предупредить всех, кто полезет сюда в такую же погоду поздней осенью. Предупредить о том, что может здесь ожидать любого. Время казалось вечностью. Когда я снова увидел привычную тропу, то долго не мог поверить, что все закончилось. Казалось, вот-вот снова вместо склона, поросшего травой, появится какая-нибудь скала и придется спускаться по ней! Мало-помалу мы успокоились и снова весело заговорили друг с другом. Сделали привал минут на двадцать. Я кратко рассказал о пережитых событиях на видео. Путешественница N держала видеокамеру. Она сильно устала, но когда облака немного рассеялись и далеко внизу стала видна тонкая нить дороги, девушка с энтузиазмом рванула вперед и значительно опередила меня.

У подножия гор, возле тропы находится одинокая могила. Имени на ней нет — лишь букет искусственных цветов и несколько камней. Недалеко от дороги стоит дом(дверь заперта) и дополнительные постройки. Вокруг больше ничего, лишь пустые пространства и горы. За все время пока мы спускались и стали видеть дорогу, по ней не проехало ни одной машины. Это примерно за полчаса. Появились лишь два велосипедиста с рюкзаками. Они вдруг остановились, долго удивленно смотрели на нас, затем помахали нам. Мы помахали в ответ и у они продолжили свой путь. У нас с путешественницей N возникла новая тема для спора. Она заявила, «что нам ни за что не удастся уехать отсюда автостопом, поскольку мы пока даже не видели машин; а если и увидим хоть одну, то она проедет мимо!». Трасса Плужине-Жаблик — узкая, но покрыта асфальтом. Транспорта на ней крайне мало. Но в этом заключается преимущество подобных дорог для автостопа — почти любой водитель, увидев людей в столь дикой местности, захочет помочь выбраться отсюда. Сколько раз уже приходилось мне выезжать из подобных дебрей на попутке! Я рассказал о своем опыте моей спутнице, но она лишь улыбнулась. После всех наших походов она и сама себя стала считать великой путешественницей и возгордилась. И ведь ей и в самом деле есть, чем гордиться, скажу я вам! Но этот спор она все же проиграла — первый джип, проезжавший мимо, остановился, и нас подвезли! Напоследок я взглянул на нашу гору. Только самый ее низ доступен обзору, а большая часть сокрыта одним большим облаком, темным и раздутым. Казалось, вот-вот из него посыпятся молнии. Поежился от мысли о том, что совсем недавно мы находились прямо внутри этого облака. Спустя некоторое время, за окнами автомобиля повалил хлопьями снег.

Видеофильм, снятый нами об этом походе можно посмотреть здесь.

<< Первая часть